2 § 2 Путеше́ствия по России и Европе. Встреча с ссы́льными декабристами и Ге́рценом. Знакомство с принце́ссой Мари́ей Ге́ссенской. Предложе́ние и брак. Начало государственной де́ятельности.

План обуче́ния Александра был соста́влен Жуковским согла́сно мета́форе «путеше́ствия» и разделён на три эта́па: подготовка к путешествию (с 8-ми до 13-ти лет), само́ путешествие (с 13-ти до 18-ти лет) и оконча́ние путешествия (с 18-ти до 20-ти)^[1].  Сдав выпускны́е экза́мены в 1837 году, Александр со своим учителем поехали в настоя́щее семиме́сячное путешествие по России.  Они посети́ли Но́вгород, Тверь, Кострому́, Екатеринбу́рг, Ту́лу, Влади́мир, Москву́, Орёл, Ни́жний Но́вгород, Оде́ссу, Крым, Ки́ев, Полта́ву, Таганро́г и многие другие города́ и ве́си.  И если раньше Жуковский сравнивал учёбу с путешествием, сейчас он сравни́л путешествие по России с чтением книги: «Эта книга – Россия, но книга одушевлённая, которая сама будет узнава́ть своего читателя»^[2].

Особое впечатле́ние на Александра произвела́ Сиби́рь.  Как пишет историк С. С. Тати́щев:

Даже в лу́чших центральных губе́рниях, он не видел такого бо́дрого, богатого, ви́дного, настоя́щего русского наро́да, как по Сиби́рскому тра́кту, от Екатеринбу́рга до Тобо́льска.  Даже женщины ему показа́лись краси́вее и здорове́е яросла́вских и костромски́х. […] Не оказа́лось по пути ни тундр́, ни боло́т, обыкнове́нно свя́зываемых с представле́нием о Сиби́ри, но всю́ду – весёлые ви́ды поле́й, луго́в, ро́щи и широ́кие реки [….]  Тёмным пятно́м на ра́дужном фо́не этой картины явля́лись лишь многочи́сленные ссы́льные, поселённые в Тобо́льске и его окре́стностях^[3].

Среди́ сиби́рских ссы́льных находи́лись многие декабристы и Герцен.  По совету Жуковского Александр встречался с ними и после просил отца, чтобы тот смягчи́л усло́вия их жизни.  И действи́тельно, после этого положе́ние многих декабри́стов в Сиби́ри улу́чшилось, а Герцену было разрешено́ перее́хать из За́падной Сиби́ри во Влади́мир, то есть на 700 км бли́же к Москве.

Личное знакомство будущего импера́тора с ссыльным революционером имело продолже́ние. Уже из Лондона Герцен призывал Александра II к освобождению крестьян «све́рху», а в своей революционной газете «Ко́локол», в статье «Через три года», напи́санной в 1858 году, то есть через три года с начала царствования Александра II, Герцен писал: «Начало освобождения крестьян сделано им [Александром II], гряду́щие поколе́ния этого не забудут!»  В конце же свое́й статьи́ Герцен первым назовёт нового царя «освободител[ем] крестьян» за три года до «Манифеста 19 февраля 1861 года», и этот эпи́тет навсегда́ оста́нется за Александром Вторым.

За путешествием по России после́довало другое дли́тельное путеше́ствие по Европе, где Александр посети́л многих своих родственников, европейских короле́й, короле́в, при́нцев и принце́сс, ге́рцогов и герцоги́нь.  Эти ви́зиты носи́ли в основно́м развлека́тельный хара́ктер, так что Жуковский даже жа́ловался в письме матери-императрице на «трево́гу развлече́ний вся́кого ро́да»^[4]: «Наша жизнь так трево́жна, – писал он, – что мне весьма́ ре́дко удаётся быть с ним вместе, с гла́зу на глаз [….]»^[5].

Приехав в Дармшта́дт в гости к великому ге́рцогу Лю́двигу II Ге́ссен-Дармшта́дтскому, влю́бчивый Александр познако́мился с его младшей до́черью Мари́ей и сразу же влюби́лся в неё.  Однако акти́вно уха́живать за ней и тем более делать ей предложе́ние он не стал, во-первых, потому что, как пишет Татищев, «ей не испо́лнилось и пятна́дцати лет»^[6] и, во-вторых, потому что, име́я серьёзные наме́рения, он должен был сначала спросить разреше́ния у отца, Николая I^[7].

Уехав из Дармштадта, Александр напра́вился в Англию, к молодой короле́ве Викто́рии, его рове́снице.  Александру был ока́зан великоле́пный приём.  Он танцевал на бала́х с двадцатиле́тней королевой, ходил в о́перу, провёл с ней три дня в замке Ви́ндзор.  Всего Александр находился в Англии около месяца, и Англия ему очень понравилась.  Некоторые историки, ссылаясь на дневник королевы, а также дневник адъютанта будущего императора, Юрье́вича, считают, что между ними был если не настоящий рома́н, то, по крайней мере, взаи́мное увлече́ние и влюблённость.  Но такое радика́льное сближе́ние Англии и России не входило ни в чьи планы, поэтому взаимные симпа́тии Викто́рии и Алекса́ндра ни к чему не привели.  Александр уехал из Англии, оставив альбом гравю́р со своими портретами и овча́рку с кавка́зским и́менем «Казбе́к»^[8], ставшую люби́мицей королевы.  Впосле́дствии, уже в семидеся́тые годы, после ря́да военных и дипломати́ческих конфронта́ций с Великобрита́нией, Александр говорил о королеве Виктории в другом то́не: «Ах, эта упрямая старая карга́!» или «Ах, опять эта старая английская дура!»^[9]

Вернувшись в Россию, Александр Николаевич почувствовал себя взро́слым челове́ком.  К этому времени уже было принято решение о его бра́ке с принце́ссой Мари́ей Ге́ссенской.  Мари́я перее́хала в Россию и, приня́в правосла́вие в конце 1840 года, стала княжно́й Марией Александровной.  В апреле 1841 она вышла замуж за наследника Российского престола.

Вско́ре Николай I ввёл сына Александра в Государственный совет, а через год – в кабине́т мини́стров.  Александр Николаевич принима́л активное участие в работе различных комите́тов, а когда Николай I отсу́тствовал в столи́це, за него управлял империей.  Так посте́пенно закончились де́тство и ю́ношество наследника, и начались семейная жизнь и государственная деятельность.